Джамиля, какое влияние опыт участия в резиденции в Дагестане оказал на твой профессиональный путь?

Я бесконечно благодарна за эту возможность! Для меня это был очень ценный опыт в плане знакомств с новыми людьми. Я посмотрела на себя с другой стороны, и это меня очень вдохновило. Я рекомендую всем своим друзьям подавать заявки. Для Дагестана формат резиденции — новая история. Сейчас я убеждаюсь, насколько художникам важно взаимодействовать с другими творческими людьми, обсуждать идеи. Ну и особая ценность — видеть внимание к своим работам. Резиденция стала точкой, после которой я стала смелее сочетать классические техники с современными. После участия в резиденции появились предложения от архитекторов и дизайнеров на выполнение мозаичных и графических работ на заказ.

Работы резидентов февральского потока 2023 года, в том числе твоя, экспонировались в Армянской церкви Дербента, где расположен Музей ковра. Это очень красивое сакральное место. Что ты почувствовала, когда увидела созданную во время резиденции работу в подобном пространственном контексте?

Когда я узнала, что наши работы будут показаны в Армянской церкви, очень обрадовалась и увидела в этом даже что-то мистическое: мой «ковер» будет находиться рядом с настоящими коврами, станками. Еще в этом здании очень красивое освещение, что создает дополнительный антураж. Сейчас я обращаю пристальное внимание на орнаменты, ищу что-то редкое. Каждый знак имеет значение.

Интересно, что сегодня твоя работа «Замена» как бы обрела новую жизнь в пространстве завода «Дербент Вино». Поговорим о ней подробнее: почему ты решила создать из мозаики именно ковер?

Тема ковра очень мне близка, с ней я ассоциирую себя и свою национальность. С детства я слышала про то, как важно уметь ткать. Бабушка пугала, что меня никто замуж не возьмет, если не научусь ткать ковры. Это было чем-то обязательным. Меня с детства научили всему: от рисовки орнамента и нанизывания ниток на станок до процесса ткачества ковра. Но поскольку это было чем-то принудительным, ткать я не любила. При этом меня не покидало желание создать именно свой ковер, максимально не похожий на традиционный. И мозаика стала как раз такой возможностью. В центре моего мозаичного ковра — орнамент, который ткала еще моя бабушка. Ромбовидные глаза — это символ, оберегающий от дурного.

В описании к работе ты утверждаешь, что зеленый цвет фона «ковра» — это символ исламизации, который постепенно стирает национальные черты и традиции. Что это значит?

Традиция — это то ценное, что позволяет чувствовать единение и сближение со своим народом и сохранять свою идентичность. Для меня эти традиции проявляются через разные обычаи. Например, праздник Навруз Байрам. Я его обожаю. У меня очень теплые воспоминания о нем, потому что в этот день и дети, и взрослые жгли огромные костры, прыгали через них, пели, танцевали, готовили специальные блюда. Это праздник весны, который ни моя семья, ни люди, которых я знаю, не воспринимали как языческий. Он объединял и укреплял связь между людьми. С возрастанием исламизации в Дагестане я очень часто слышу недовольство тем, что этот праздник до сих пор отмечают, из-за чего на нашей улице наблюдать празднество в этот день уже невозможно. И касается это не только Навруз Байрама — многие традиционные праздники теперь считаются «плохими». Я прекрасно отношусь к исламу. Моя бабушка, при том что она очень религиозна, до сих пор на Навруз готовит специальное ритуальное блюдо из вареных бараньих копыт с фасолью. Она не вкладывает в это какие-то языческие смыслы. Наверное, это то, что позволяет ей чувствовать себя частью своего народа.

По образованию ты художник-график. Каким образом в твою жизнь пришла мозаика?

Я с детства любила мозаику. Её было немного в Дагестане, но я всегда радовалась, когда проезжала мимо автобусных остановок: любила ее разглядывать. Какой-то период жизни я жила в Москве, нашла там классную школу мозаики и прошла обучение. И сейчас мозаикой я занимаюсь больше, чем графикой. Мне приятен сам процесс, начиная с наколки камня: в этом я нахожу удовольствие и высвобождение энергии. Еще нравится сложность самого процесса, ведь необходимо постоянно переключаться: ты накалываешь камень, готовишь основу, набираешь камень, снова накалываешь. Весь камень я накалываю сама. Это сложно, но мне нравится.

Как, на твой взгляд, это искусство воспринимается в Дагестане?

Мозаика для Дагестана что-то совершенно новое. Мне часто говорят, что я, наверное, единственная, кто этим в республике занимается. Я считаю, что здесь много возможностей для занятия мозаикой и хороший потенциал для развития этого направления из-за большого выбора самых разных камней. Есть множество оттенков песчаника, ракушечника. И местный материал стоит намного дешевле, чем тот же итальянский. Если еду в горы, то всегда обращаю внимание на камни, стараюсь привозить какие-то фрагменты, чтобы их распилить и посмотреть, какую они дают фактуру.

Экспериментируешь ли ты с формой и содержанием?

Я много читала и изучала технику объемной мозаики, которую как раз попробовала в своей работе, созданной в рамках резиденции «Сильно». Для меня самой это стало экспериментом. Я хотела бы сделать обязательно также объемную мозаику в большем размере — некую монументальную работу. Еще мне хочется поиграть с высотой и уровнем кладки. Сейчас интересно пробовать новые формы, материалы. При этом мне нравится менять их от одной работы к другой. Таким образом, я подогреваю свой внутренний интерес к мозаичному искусству.

Повлияло ли на твою художественную практику участие в резиденции?

Думаю, да. Я стала более открытой, благодаря тому, что вышла из зоны комфорта. Я по-прежнему слежу за практиками, лекциями и выставками резиденции: вдохновляюсь на новые проекты и знакомлюсь с интересными художниками.

Какие мотивы интересуют и вдохновляют тебя в настоящее время? Какие профессиональные задачи ты ставишь перед собой?

Я, конечно, обращаюсь и к римской, и византийской мозаике. Часто вдохновляюсь дагестанскими орнаментами и какими-то древними символами. Например, у меня есть мозаика с лабиринтом — символом защиты, который высекали в камне: его можно встретить в некоторых дагестанских селах. Как только я увидела его, сразу появилось желание сделать большую мозаику с максимально лаконичным символом: использовать один камень, но при этом объем создавать за счет разницы в высоте кладки. Мне очень нравится, как мозаика смотрится при солнечном свете, а разница в высоте кладки будет создавать красивую тень.

Ты посетила фестиваль «Ночь заводов», прошедшем на территории завода «Дербент Вино» в 2023 году. Большинство художников, чьи работы были представлены в производственных цехах, прошли резиденцию «Сильно». Что, на твой взгляд, дают подобные мероприятия художникам?

Завод — очень необычное пространство для художника, не ограниченное привычным выставочным залом. Участие в подобном мероприятии дает возможность заявить о себе и своей работе, оценить на свои возможности и позволить себе сделать что-то масштабное, поэкспериментировать, стать более свободным.

На фестивале «Нарма» была задействована не только территория завода, но и городское пространство Дербента. Хотелось бы и тебе поучаствовать в подобном проекте? Возможно, освоить новые медиумы: свет, звук, ольфакторное искусство?

У меня еще не было такого опыта, но мозаика как часть монументального искусства, на мой взгляд, идеально подходит для взаимодействия с городской средой. Я была на выставке резиденции, посвященной запахам. Меня это так впечатлило, что я поймала себя на мысли, что хочу изучить ольфакторное искусство, что мне было бы очень интересно сделать работу, которая передавала бы запах. Кстати, один из самых любимых запахов детства — запах мокрого ракушечника и песчаника. До сих пор во время работы смачиваю его периодически, чтобы дышать и наслаждаться запахом камня.

Да, отношения с запахами — это что-то иногда совершенно иррациональное и поднимающееся из глубин нашей генетической памяти. Интересно, что твоя любовь к этому камню проявляется не только на визуальном уровне, но и тактильном и обонятельном. Ты упоминала, что какое-то время назад жила в Москве. Почему решила вернуться?

Я очень рада, что попробовала пожить в Москве, это город возможностей, но меня всегда тянуло назад. Когда я долго не приезжала на родину, мне становилось плохо. Я очень люблю Дагестан, это мое место силы. У каждого дагестанца есть мечта построить дом и желательно где-то в горах, максимально близко к своему родовому месту. После того, как вернулась домой, я стала больше ценить свой край. Здесь особая аура, здесь все родное. Я чувствую, что сейчас мне есть, что дать Дагестану, и есть, что взять. Сейчас мое место здесь.

Ты ведь живешь сейчас на два города?

Да, Дагестанские огни и Махачкала. В Дагестанских огнях я занимаюсь мозаикой, а в Махачкалу приезжаю делать графику. В столице республики больше возможностей для выставок, коллабораций, встреч с другими художниками и друзьями. В Огнях я максимально сосредоточена на работе, так как нет возможности отвлекаться: я никогда не выхожу из дома без острой необходимости, все время посвящая работе. В Огнях у меня максимальная связь с материалом, а в Махачкале — с людьми. Иногда возникало чувство, что я «не до конца» ни в одном из мест, но со временем поняла, что это держит меня в тонусе и не дает скучать.

Какие места в Дагестане вдохновляют тебя на творчество?

Первое, что приходит в голову, это Кубачи. Я помню свое первое впечатление. Меня поразила любовь местных жителей к селу и своему дому. Кубачинки ходят в национальной одежде. Они очень красиво повязывают платок с ручной вышивкой. Я точно знаю, что это делается не в угоду туристам, а потому что они действительно считают это важным. Мне очень нравится архитектура села, нравится кубачинская орнаментика. И, конечно, Дербент. Это лучший город Дагестана, единственный, что имеет свой облик, свой исторический дух, очень южный, размеренный. Я люблю гулять по его улочкам. Он стремительно меняется в лучшую сторону, что очень радует.

АВТОР
Варвара Новикова

ТЕГИ
Люди, Культура, Грант